Тонкие навыки, связанные с лечением алкоголизма, не предназначены для слабонервных. Люди, страдающие раком, диабетом или сердечными приступами, благодарны, когда им предлагают помощь. Люди, у которых есть проблемы с аддиктивным или компульсивным поведением любого рода, будут сопротивляться: они хотят защитить свою зависимость. Поэтому рекомендуется обращаться при алкогольной зависимости сюда за услугами специалистов.
Семейная болезнь
Члены семьи либо раздражены, либо несимпатичны, либо настолько привязаны к проблеме, что мешают ее решению. Врачам и другим профессиональным помощникам надоедает быть оскорбленными, и они расстраиваются, когда их время и забота, личная забота и разумные рекомендации игнорируются. У них есть другие люди, о которых нужно заботиться, и другие дела. Политики, медицинские консультанты, юристы, учителя, сотрудники Службы пробации, социальные работники и общественность в целом колеблются между пропагандой наказания и вседозволенностью.
У каждого есть твердое мнение о том, что нужно делать. Приобретение необходимого опыта и проницательности для того, чтобы иметь возможность чутко и эффективно вмешиваться в зависимость страдальца, как правило, является неблагодарной задачей. Именно по этой причине наиболее эффективными интервенционистами обычно являются те из нас, кто сам разделял подобный опыт. У нас есть внутреннее понимание, и нас нелегко обмануть. У нас самих были те же самые заблуждения, уклонения, оправдания и рационализации, и мы играли в те же самые психологические игры.
В основе самого слова «алкоголизм» лежит фундаментальное заблуждение. Это описание дает название болезни после одного из ее методов лечения. Это сравнимо с тем, чтобы назвать боль в горле «Пенициллинизмом».
Алкоголь — это наркотик, изменяющий настроение
Алкоголь-это химическое вещество, изменяющее настроение. Люди используют его, чтобы изменить свои чувства. Некоторые люди предпочли вообще не использовать его. Многие могут использовать его время от времени и разумно (и не могут понять, почему все остальные не должны делать то же самое). Некоторые используют его по глупости (думая, что он взрослый и умный, чтобы напиться), и до 15% населения зависят от него (возвращаясь к разрушительной депрессии или к решительному и разрушительному своеволию, когда они воздерживаются.
Алкоголь и другие неподходящие лекарства для лечения депрессии
Иногда страдальцы лечат свое чувство внутренней пустоты путем перекрестного пристрастия к другим аддиктивным веществам, процессам и отношениям. Они могут использовать никотин, кофеин, рекреационные наркотики, отпускаемые по рецепту лекарства (такие как антидепрессанты или транквилизаторы, снотворные таблетки или болеутоляющие средства, изменяющие настроение), азартные игры и риск, секс и любовную зависимость. Все это вместе образует особый «гедонистический» кластер аддиктивного поведения. Кластер «забота о себе» включает в себя использование сахара и рафинированных углеводов, которые являются изменяющими настроение «наркотиками» людей, страдающих расстройствами пищевого поведения, покупками и расходами, работой и физическими упражнениями. Кластер отношений, состоящий из самой зависимости от отношений (использование другого человека, как если бы он был просто изменяющим настроение наркотиком) и компульсивной помощи (использование себя в качестве изменяющего настроение наркотика для других людей, игнорируя ущерб себе).
У некоторых аддиктивных индивидуумов есть только один из этих кластеров, у некоторых — два, а у некоторых (как и у меня: я, кажется, генетически склонен к этой линии профессиональной деятельности) есть все три.
Значение распространения аддиктивного поведения заключается в уровне воздержания, необходимом (среди прочего) для предотвращения рецидива. В этом отношении мне кажется, что нет никакого смысла излечиваться от одной зависимости, а затем снова впадать в другую. Соответственно, интенсивность отдельных выходов и их общая сумма будут определять интенсивность и глубину времени для необходимой обработки (если таковая имеется).
Я считаю, что основной причиной любого аддиктивного или компульсивного поведения, а также причиной чувства глубокой внутренней пустоты (инволюционная меланхолия, депрессия, не имеющая специфического происхождения, в отличие от печали, которая следует за тревожным событием) является дефект в нейропередающих системах в центре настроения мозга. Происхождение трех аддиктивных кластеров может заключаться в том, что каждый из них определяется специфическими генетически унаследованными нарушениями. Однако только в некоторых конкретных медицинских условиях существует один ген ответственный за последующую инвалидность. Чаще всего гены работают совместно друг с другом, и общее клиническое состояние также оказывает влияние на окружающую среду.
«Нервно-трансмиссивное заболевание”
Таким образом, дети человека с тем, что я называю «нейропередающим заболеванием» (это избавляет от клейма терминов «алкоголик» или «наркоман», «анорексик» или «депрессивный»), не обязательно наследуют специфические аддиктивные выходы своих родителей или бабушек и дедушек. Тем не менее, аддиктивное или компульсивное поведение действительно существует в семьях, и я считаю, что относительно небольшой генетический фонд сохраняется, когда аддикты того или иного рода имеют детей с компульсивными помощниками. «Потребность в исправлении» аддикта точно совпадает с «потребностью в помощи» компульсивного помощника.
Существует три причины аддиктивного поведения: предшествующая, лежащая в основе, причина-генетическая; сопутствующие причины-окружающая среда, в детстве или во взрослом возрасте (причем детство оказывает большее влияние из-за большей эмоциональной уязвимости); и побудительная, непосредственная причина-воздействие веществ, изменяющих настроение, или поведения, или отношений, которые «работают» на индивида. Таким образом, люди, страдающие нервно-трансмиссивной болезнью, обнаруживают для себя именно то, что влияет на наше настроение. Например, мы обнаруживаем, что алкоголь и конопля, никотин и сахар «работают», тогда как молоко, парацетамол, картофель и ревень-нет.
Поднимая необъяснимое чувство внутренней пустоты
Далеко не все люди становятся зависимыми от алкоголя или других специфических веществ, изменяющих настроение, но те из нас, кто страдает нейропередающими заболеваниями, обнаруживают для себя, что алкоголь поднимает наше необъяснимое чувство внутренней пустоты. После этого мы не видим причин, почему мы должны когда-либо отказаться от него и тем самым вернуться к нашей внутренней депрессии. Мы рождаемся с аддиктивной природой. К сожалению для многих (самаритяне подсчитали, что по крайней мере 20% всех самоубийств приходится на людей с алкогольными проблемами), они обнаруживают, что не могут жить с алкоголем, потому что он вызывает так много проблем, но они также не могут жить без него.
Из этого следует, что каждой из этих трех причин необходимо противопоставить определенное лечение. Стремительной, непосредственной причине должно противостоять воздержание. ‘Разумное употребление алкоголя » или «программы снижения вреда» не имеют шансов на успех у людей, склонных к аддикции. Способствующие этому, экологические, причины противостоят терапевтическим вмешательствам. Три из них, которые я нахожу наиболее эффективными, — это психодрама, которая действует на мысли, чувства и поведение одновременно, EMDR (снятие чувствительности и переработка движений глаз), которая особенно эффективна при лечении посттравматическое стрессовое расстройствои нейро-лингвистическое программирование, которые перестраивают опыт, чтобы сделать его более поддающимся различным интерпретациям, отличным от предполагаемого. Терапевтическое вмешательство, которое я нахожу наименее эффективным, — это когнитивно-поведенческая терапия (КПТ), которая пытается лечить иррациональную проблему с помощью разума.
Страдающие нервно-трансмиссивной болезнью прекрасно знают, что наше поведение разрушительно для себя и других. Наша проблема заключается в том, чтобы найти способ остановить это. Предшествующая, генетическая причина не может быть излечена: она должна быть принята во внимание и приспособлена. Точно так же, как близорукие люди носят очки или контактные линзы, но все еще близоруки, страдающие нейропередающими заболеваниями должны ежедневно работать над программой двенадцати шагов, впервые сформулированной Анонимными алкоголиками, чтобы противостоять воздействию наших продолжающихся генетических нарушений. Анонимное обращение друг к другу за помощью само по себе является процессом изменения настроения-здоровым процессом.
Простого воздержания недостаточно
Простое воздержание производит состояние «сухого опьянения“, со всеми обвинениями и жалостью к себе и другими отрицательными характеристиками”-изма», несмотря на отсутствие алкоголя. На самом деле состояние «сухого опьянения» иллюстрирует нейропередающее заболевание в его «необработанном» состоянии. Отчаянная внутренняя пустота, в которой кипят гнев и негодование, очевидна для всех. Когда страдалец «лечит» его алкоголем или другими веществами, изменяющими настроение, процессами или отношениями, он чувствует огромное облегчение. Семья, совершенно сбитая с толку состоянием “сухого пьянства” из-за убеждения, что проблемы связаны с употреблением алкоголя, говорит: «по крайней мере, теперь мы вас понимаем», когда страдалец возвращается к прежнему пьянству.
Болезнь прогрессирует и разрушительна, но не по прямой линии вниз. Бывают моменты, когда настроение и поведение страдальца и последствия этого поведения не ухудшаются, а могут даже улучшиться. Эти ложные рассветы приводят к тому, что следующий рецидив (который в каждом последующем случае наступает раньше и падает глубже предыдущего) становится еще более болезненным для всех.
Актеры могут изобразить пьяного человека в три коротких шага на сцене. Изображать «сухого пьяницу» сложнее, потому что зритель, естественно, не понимает этого состояния. Только те из нас, кто видит его каждый день, узнают его таким, каков он есть. «Страдание», которое мы наблюдаем, очевидно, верно для семей, но оно также верно и для индивида, страдающего нейро-трансмиссивной болезнью: каждый аспект его или ее жизни поврежден, и, далекий от того, чтобы получить сострадательное понимание, он или она обычно становятся получателями жестокого обращения и отвержения. Это действительно может быть справедливо для его или ее собственного поведения (и мы все полностью ответственны за наше аддиктивное поведение, поскольку оно влияет на других людей), но мы не несем ответственности за наличие этой страшной болезни в первую очередь.
Первые наблюдаемые характеристики аддиктивной природы (у каждого из нас есть своя индивидуальность) проявляются в детстве следующим образом:
· Происходя из семьи привыкания
· Чувство обособленности от других людей
· Имея дикие перепады настроения, прямо вверх в один момент и прямо вниз в следующий
· Пытаюсь все контролировать
· Быть легко расстроенным
· Быть легко скучным
С течением времени аддиктивные дети, как правило, становятся все более злыми и обиженными. Они, как правило, отстают в своей школьной работе, не достигая своего предыдущего потенциала, и они, как правило, теряют интерес к предыдущей деятельности, которая им раньше нравилась. Они склонны заводить новые дружеские отношения, которые доставляют беспокойство другим людям.
Некоторые из этих характеристик наблюдаются у любого подростка, но наличие по крайней мере четырех из первых шести характеристик указывает на аддиктивный характер. Чтобы поставить этот конкретный диагноз это было бы крайне непопулярно. Врачи, родители и учителя, как правило, предпочитают диагностировать у этих детей Синдром Дефицита Внимания и гиперактивности. Треть американских детей теперь имеют этот диагноз – или оправдание трудностей в школе-и им назначают риталин или другие амфетаминоподобные вещества, которые заставляют их чувствовать себя лучше. Тот же диагноз у детей в Великобритании стремительно догоняет. С другой стороны, у этих детей может быть диагностирована депрессия: что угодно, только не зависимость. Семьи и влияние окружающей среды можно скорее обвинить, чем понять. Опять же, решающий вопрос заключается в том, что требуется наркоман, чтобы обнаружить наркомана. Мне потребовалось это понимание, чтобы развить идеи, увиденные в моем клипе на YouTube о «предотвращении зависимости».
Во взрослой жизни есть двенадцать общих характеристик аддиктивного характера:
1. Озабоченность употреблением – или не употреблением-аддиктивного вещества, процесса или отношения
2. Склонность использовать его предпочтительно самостоятельно
3. Используя его главным образом для его меняющего настроение эффекта
4. Использование его в качестве лекарства, транквилизатора, антидепрессанта или обезболивающего
5. Защита его поставок
6. Тенденция использовать больше, чем планировалось
7. Имея более высокую способность, чем другие люди, использовать его без серьезных повреждений
8. Продолжая использовать, несмотря на разрушительные последствия использования.
9. Продолжая использовать несмотря на неоднократные серьезные опасения других людей
10. Склонность к перекрестному употреблению других веществ, изменяющих настроение, поведение и отношения
11. Проявляя «наркозависимое» поведение, функционируя более эффективно при его использовании
12. Проявляя «наркотическое» поведение, стремясь изо всех сил найти его
Опять же, наличие любых четырех из этих характеристик является признаком аддиктивной природы.
Самооценка
Для выявления специфических аддиктивных отношений с алкоголем существует десять утверждений, которые должны быть оценены по шкале от 0 до 5, указывающей диапазон от 0 ‘не похож на меня’ до 5 «очень похож на меня».:
1. Чувство легкомыслия обычно не приводит к тому, что я решаю бросить пить алкоголь в этом случае.
2. Я нахожу, что один алкогольный напиток, как правило, заставляет меня хотеть большего.
3. Иногда в моей памяти возникает полная пустота в десять минут или больше, когда я пытаюсь вспомнить, что я делал после употребления алкоголя в предыдущий день или ночь.
4. Я использую алкоголь и как утешение, и как силу.
5. Я обычно выпиваю первый алкогольный напиток довольно быстро.
6. У меня хорошая голова на алкоголь, так что другие, кажется, напиваются с большей готовностью, чем я.
7. Мне кажется странным оставлять после себя полстакана алкогольного напитка.
8. Я становлюсь раздражительным и нетерпеливым, если за едой или на светском приеме разговор длится более десяти минут, прежде чем хозяин предложит мне выпить.
9. Я намеренно выпиваю алкогольный напиток перед тем, как отправиться вечером в место, где алкоголь может быть недоступен.
10. Я часто пью значительно больше алкоголя, чем намереваюсь.
